"щастье,дорога,любовь....Ин,я тя умоляю,ну какое щастье и любовь,разве у нас такое может быть????конечно дорога!"(с)
воскресенье, 25 декабря 2011
Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы – ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.
Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними – убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони – и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах – если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили – унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.
Они все равно уйдут.
А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову – чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь – а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”
Они уйдут.
А если не захотят уйти сами – ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное – это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.
А чего ты хотела. Ты все знала заранее.
Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.
Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра – можно ходить по дому без шортов, в одних носках.
И на том спасибо.
Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад – без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги – не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.
И потом – они все равно уйдут.
Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.
Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих – и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.
Но ты им правда рада. Ибо они ушли – но ты-то осталась, и они остались в тебе.
И такой большой, кажется, сложный механизм жизни – вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа – ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема – отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
И когда кто-то из них появляется – да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…
Деточка, послушай, они же все равно уйдут.
И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?
Будда учил: не привязывайся.
“Вали в монастырь, бэйба” – хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.
Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли – но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.
Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними – убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони – и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах – если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили – унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.
Они все равно уйдут.
А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову – чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь – а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”
Они уйдут.
А если не захотят уйти сами – ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное – это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.
А чего ты хотела. Ты все знала заранее.
Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.
Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра – можно ходить по дому без шортов, в одних носках.
И на том спасибо.
Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад – без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги – не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.
И потом – они все равно уйдут.
Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.
Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих – и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.
Но ты им правда рада. Ибо они ушли – но ты-то осталась, и они остались в тебе.
И такой большой, кажется, сложный механизм жизни – вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа – ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема – отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
И когда кто-то из них появляется – да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…
Деточка, послушай, они же все равно уйдут.
И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?
Будда учил: не привязывайся.
“Вали в монастырь, бэйба” – хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.
Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли – но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.
Сто дней, сто ночей,
Плачет город - он ничей,
знаешь, жизни несчастливых
сходятся до мелочей.
Сейчас два часа тридцать восемь минут. Сейчас я сажусь за стол, беру карандаш и пишу тебе то, чего от меня не ждут. А если ждут, ты когда-нибудь передашь. Море плясало и дождь над
ним причитал. Я этого не писала. Ты этого не читал.
Когда-нибудь он выходит ее встречать. Он надевает куртку, берет собаку, на лестнице недовольно пинает банку и вежливо отвечает, который час. До остановки, в общем, недалеко, но он шагает медленно, отражаясь, в широких мелких лужах, от листьев ржавых, в колючем небе, бледном, как молоко. Он впитывает разрозненный звукоряд, прозрачный несезон, холодок по коже, он думает, что любимые все похожи на мелкий дождь, танцующий в фонарях. Он думает, что они все похожи на неоновые змейки на мокрых крышах, на то, как осторожно на руку дышат, когда она несильно обожжена.
Она его обнимает. Слегка сипя, здоровается. Бросает собаке коржик. Он думает, что любимые все похожи и улыбается этому про себя.
Когда-нибудь, например, через пару дней, она сидит в автобусе, как живая, опасная, как собака сторожевая, когда добыча распластана перед ней. Она сидит и внутри у нее все лает и смотрит глазами цвета, как жидкий йод. По радио какой-то мудак поет: "Ах девочка моя, ла-ла-ла-ла-лайла, ах девочка моя, ты такая злая, как будто он совсем тебе не дает."
Она подходит к выходу, словно зомби. И слезы в ней дрожат, будто зерна в зобе,
Она ревет, вдыхая прогорклый смог, двадцатилетний лоб, а точнее лбица, как будто весь мир старался к ней продолбиться, а этот придурок смог. И заяц жил, и лисица жила, и львица - а медведь пришел и разрушил весь теремок.
Она стоит и коса у нее по пояс. И щеки мокры от слез. А у любви есть тот, кто попал под поезд и тот, кто забрызган грязью из-под колес.
Когда-нибудь мы сидим с тобой вшестером - ты, я и четыре призрачных недолюбка и лунный свет, и моя голубая юбка, и дымный и негреющий костерок. Когда-нибудь мы сидим с тобой у огня и ты говоришь мне: "Слушай, кто эти люди?" И я отвечаю: "Это все те, кто любят или любили неласковую меня." И я говорю: "Вот этот отдал мне год, а этот два, а этот платил стихами, которые внутри меня полыхали и отражались строчками у него. Полсотни месяцев, сотни живых зарниц, бессонных и счастливых глазных прожилок - которые я тогда у них одолжила и вот сейчас должна всё прожить за них. Вот видишь, складка, горькая, пожилая, вот слышишь - смех неистовый, проливной - ты думал, это было всегда со мной, а это я кого-то переживаю."
Быть может и сама того не желая - но вечно, как и водится под луной.
Время - наверное пять с хвостом. Острым карандашом этот текст написан о том, что всё будет хорошо.
И острием самым подведена черта.
Я этого не писала.
Ты этого не читал.
Плачет город - он ничей,
знаешь, жизни несчастливых
сходятся до мелочей.
Сейчас два часа тридцать восемь минут. Сейчас я сажусь за стол, беру карандаш и пишу тебе то, чего от меня не ждут. А если ждут, ты когда-нибудь передашь. Море плясало и дождь над
ним причитал. Я этого не писала. Ты этого не читал.
Когда-нибудь он выходит ее встречать. Он надевает куртку, берет собаку, на лестнице недовольно пинает банку и вежливо отвечает, который час. До остановки, в общем, недалеко, но он шагает медленно, отражаясь, в широких мелких лужах, от листьев ржавых, в колючем небе, бледном, как молоко. Он впитывает разрозненный звукоряд, прозрачный несезон, холодок по коже, он думает, что любимые все похожи на мелкий дождь, танцующий в фонарях. Он думает, что они все похожи на неоновые змейки на мокрых крышах, на то, как осторожно на руку дышат, когда она несильно обожжена.
Она его обнимает. Слегка сипя, здоровается. Бросает собаке коржик. Он думает, что любимые все похожи и улыбается этому про себя.
Когда-нибудь, например, через пару дней, она сидит в автобусе, как живая, опасная, как собака сторожевая, когда добыча распластана перед ней. Она сидит и внутри у нее все лает и смотрит глазами цвета, как жидкий йод. По радио какой-то мудак поет: "Ах девочка моя, ла-ла-ла-ла-лайла, ах девочка моя, ты такая злая, как будто он совсем тебе не дает."
Она подходит к выходу, словно зомби. И слезы в ней дрожат, будто зерна в зобе,
Она ревет, вдыхая прогорклый смог, двадцатилетний лоб, а точнее лбица, как будто весь мир старался к ней продолбиться, а этот придурок смог. И заяц жил, и лисица жила, и львица - а медведь пришел и разрушил весь теремок.
Она стоит и коса у нее по пояс. И щеки мокры от слез. А у любви есть тот, кто попал под поезд и тот, кто забрызган грязью из-под колес.
Когда-нибудь мы сидим с тобой вшестером - ты, я и четыре призрачных недолюбка и лунный свет, и моя голубая юбка, и дымный и негреющий костерок. Когда-нибудь мы сидим с тобой у огня и ты говоришь мне: "Слушай, кто эти люди?" И я отвечаю: "Это все те, кто любят или любили неласковую меня." И я говорю: "Вот этот отдал мне год, а этот два, а этот платил стихами, которые внутри меня полыхали и отражались строчками у него. Полсотни месяцев, сотни живых зарниц, бессонных и счастливых глазных прожилок - которые я тогда у них одолжила и вот сейчас должна всё прожить за них. Вот видишь, складка, горькая, пожилая, вот слышишь - смех неистовый, проливной - ты думал, это было всегда со мной, а это я кого-то переживаю."
Быть может и сама того не желая - но вечно, как и водится под луной.
Время - наверное пять с хвостом. Острым карандашом этот текст написан о том, что всё будет хорошо.
И острием самым подведена черта.
Я этого не писала.
Ты этого не читал.
Не бойся, милый, это как смерть из телика,
Воскреснешь, вылезешь где-нибудь через век,
Ведь это даже не вирус, а так, истерика,
Суббота-утречко, надо уже трезветь.
Пора идти, в пакете в дорогу бутеры,
Расческа, зеркало... - господи, это кто?..
На улице не морозно, но мерзко -
Будто бы хмельное небо вырвало на пальто.
Ну что ж, спокойно, с толком, поднявши голову,
На остановку, правильно, не спеши,
Так хорошо - не видно ни сердца голого,
Ни розовой недомучившейся души.
Вот так проходят эти, почти-осенние,
Почти совсем живые пустые дни,
Которые начинаются воскресением,
Кончаясь так, как тысячи дней до них,
Их не удержишь в пальцах -
Уж больно скользкие, бездарная беззастенчивая пора,
Ты приезжаешь вечером на Московскую,
А уезжаешь с Автово и вчера.
Друзья живут, хоть плохо, но как-то маются,
А ты чем хуже, тоже себя ищи,
Один качает мышцы и занимается,
Другая, вот, влюбляет в себя мужчин.
Пойди помой посуду - работа та еще,
Отправься в лес, проспаться, пожрать, поржать.
А ты стоишь зубами за мир хватаешься
И думаешь, что он будет тебя держать.
Ты думаешь, ты такой вот один-единственный,
Такой вот медноногий смешной колосс,
Который хочет нырнуть в ее очи льдистые
И спрятаться в рыжем танце ее волос.
Что ты один молчишь ей срывным дыханием
И молишься нецелованному лицу,
Что ты готов сгореть за ее порхание,
За голоса крышесносую хрипотцу.
Она ведь вечно вместе, всегда при свите
И она ведь пробежит по твоей золе.
И самый ужас в том, что она действительно
Прекрасней всего прекрасного на земле.
И что тебе расскажешь - посуда вымыта,
За окнами злые темные пять утра,
Не вытянута, не вымотана, не вынута
Из рыхлого измочаленного нутра
Та нитка, нерв из зуба, живая, чуткая,
Свернувшаяся в горячий больной клубок,
Которую те, кто верят хоть на чуть-чуть в нее
Смущенно в своих записках зовут "любовь".
Который раз - и мимо, а нитка тянется,
И трется о бессмысленные слова,
Вот так ее когда-нибудь не останется -
И чем тогда прикажешь существовать?
Потом-потом-потом, а пока всё пенится,
Барахтается у боли своей в плену,
Не трогай, пусть подсохнет, еще успеется
Проверить, дернуть заново за струну.
И ты опять расплачешься, раскровавишь всё,
Почувствуешь, как оно там внутри дрожит.
А вот сейчас ты выпрямишься. Расправишься.
Войдешь в автобус. Встанешь. И станешь жить.
Воскреснешь, вылезешь где-нибудь через век,
Ведь это даже не вирус, а так, истерика,
Суббота-утречко, надо уже трезветь.
Пора идти, в пакете в дорогу бутеры,
Расческа, зеркало... - господи, это кто?..
На улице не морозно, но мерзко -
Будто бы хмельное небо вырвало на пальто.
Ну что ж, спокойно, с толком, поднявши голову,
На остановку, правильно, не спеши,
Так хорошо - не видно ни сердца голого,
Ни розовой недомучившейся души.
Вот так проходят эти, почти-осенние,
Почти совсем живые пустые дни,
Которые начинаются воскресением,
Кончаясь так, как тысячи дней до них,
Их не удержишь в пальцах -
Уж больно скользкие, бездарная беззастенчивая пора,
Ты приезжаешь вечером на Московскую,
А уезжаешь с Автово и вчера.
Друзья живут, хоть плохо, но как-то маются,
А ты чем хуже, тоже себя ищи,
Один качает мышцы и занимается,
Другая, вот, влюбляет в себя мужчин.
Пойди помой посуду - работа та еще,
Отправься в лес, проспаться, пожрать, поржать.
А ты стоишь зубами за мир хватаешься
И думаешь, что он будет тебя держать.
Ты думаешь, ты такой вот один-единственный,
Такой вот медноногий смешной колосс,
Который хочет нырнуть в ее очи льдистые
И спрятаться в рыжем танце ее волос.
Что ты один молчишь ей срывным дыханием
И молишься нецелованному лицу,
Что ты готов сгореть за ее порхание,
За голоса крышесносую хрипотцу.
Она ведь вечно вместе, всегда при свите
И она ведь пробежит по твоей золе.
И самый ужас в том, что она действительно
Прекрасней всего прекрасного на земле.
И что тебе расскажешь - посуда вымыта,
За окнами злые темные пять утра,
Не вытянута, не вымотана, не вынута
Из рыхлого измочаленного нутра
Та нитка, нерв из зуба, живая, чуткая,
Свернувшаяся в горячий больной клубок,
Которую те, кто верят хоть на чуть-чуть в нее
Смущенно в своих записках зовут "любовь".
Который раз - и мимо, а нитка тянется,
И трется о бессмысленные слова,
Вот так ее когда-нибудь не останется -
И чем тогда прикажешь существовать?
Потом-потом-потом, а пока всё пенится,
Барахтается у боли своей в плену,
Не трогай, пусть подсохнет, еще успеется
Проверить, дернуть заново за струну.
И ты опять расплачешься, раскровавишь всё,
Почувствуешь, как оно там внутри дрожит.
А вот сейчас ты выпрямишься. Расправишься.
Войдешь в автобус. Встанешь. И станешь жить.
среда, 27 июля 2011
Получаешь одну задачу,выполняешь ее,ставишь новые цели,добиваешься всего,вот-все что ты хотел-деньги,любовь,привязаннось. и что в итоге- ничего,пустота и усталось.
хочется спать,спвть,спать...
никто не обязывает тебя быть хорошей женой,можно все делать в полсилы,но я блять так не умею.
вот и возникает душевный резонанс.......
хочется спать,спвть,спать...
никто не обязывает тебя быть хорошей женой,можно все делать в полсилы,но я блять так не умею.
вот и возникает душевный резонанс.......
понедельник, 18 апреля 2011
В этом случае поставить на отношения-это как сыграть в рулетку. Можно сорвать джек-пот,а можно продуть все. Когда речь идет о дорогих мне людях,я отказываюсь от азартных игр, и если ты перестанешь просить меня по 5 раз за ночь приехать, а я наконец-то начну с кем-то встречаться, мы станем отличными друзьями. Пока наша дружба в зачаточном состоянии.
Просто в один прекрасный момент ты понимаешь, что вот сейчас ты не станешь частью чьей-то жизни и(или) кто-то никогда не станет частью твоей. В этот самый момент выключается то, чем ты думал раньше и включается мозг. Лучше всего просто встать и уйти, очень быстро и не оглядываясь, пока работает только мозг. Именно так ты случайно обнаруживаешь себя где-то на безлюдной дороге на другом конце города в 5 утра, не понимающим как черт возьми вообще можно было вляпаться в такое дерьмо!
четверг, 03 февраля 2011
Как уже известно женщины любят мужчин целиком,всего сразу со всеми недостатками и достоинствами вперемешку. Мужчины любят женщину за определенные выдающиеся достоинства(грудь,попа,ноги и прочие прелести).
И вот тогда возникает вопрос.... Почему в sexshop резиновые женщины продаются целиком,а мужчины по частям?
И вот тогда возникает вопрос.... Почему в sexshop резиновые женщины продаются целиком,а мужчины по частям?
суббота, 29 января 2011
Отношения с людьми напоминают мне карточные дома.
Ты можешь строить их годами,упорно и целенаправлено,а можешь накидать за пару недель неплохой домик. Есть мимолетные встречи,смысл которых становется понятен только через много лет, а бывают спланированные, обоснованные, продуманные. С кем-то ты сближаешься так незаметно,что не успеваешь очнуться-прошло 5 лет. Кого-то видишь второй раз в жизни и он уже "твое".
Но все-все это только карточные дома. В любой, самый неподходящий момент они рухнут.
Это жизнь, нужно просто привыкнуть.
Ты можешь строить их годами,упорно и целенаправлено,а можешь накидать за пару недель неплохой домик. Есть мимолетные встречи,смысл которых становется понятен только через много лет, а бывают спланированные, обоснованные, продуманные. С кем-то ты сближаешься так незаметно,что не успеваешь очнуться-прошло 5 лет. Кого-то видишь второй раз в жизни и он уже "твое".
Но все-все это только карточные дома. В любой, самый неподходящий момент они рухнут.
Это жизнь, нужно просто привыкнуть.
среда, 29 декабря 2010
Все это лишь вопрос времени.
Вот сейчас я думаю,что была бы я с тобой,я бы выкинула к черту все интернеты,ноуты,плееры,флешки, перестала бы есть суши по воскресеньям на Невском и курить кальян до утра.
Я бы просто читала книги,все о которых я мечтаю, смотрела утренние новости,готовила самые невероятные вкусности, покупала подарки,писала настоящие письма. да, я бы сделала кучу полезных вещей.
Но как обычно,по закону маятников, мы не получим то что хотим прямо сейчас.
Но стоит мне опять пуститься во все тяжкие- сменить пару квартир,загуливать по 3 дня в неделю, ездить автостопом, забывать всех мужчин из моей телефонной книжки,забрать документы из института и в конце концов сменить пространство глобуса.
Вот тогда ты и захочешь быть со мной. но тебе будет нужна жена-умница-кравица-спортсменка-домоседка,а мне уже явно будет не до этого.
Все наши мечты обязательно сбудутся и это прекрасное время называется-"когда уже нахуй ничего не нужно"
Вот сейчас я думаю,что была бы я с тобой,я бы выкинула к черту все интернеты,ноуты,плееры,флешки, перестала бы есть суши по воскресеньям на Невском и курить кальян до утра.
Я бы просто читала книги,все о которых я мечтаю, смотрела утренние новости,готовила самые невероятные вкусности, покупала подарки,писала настоящие письма. да, я бы сделала кучу полезных вещей.
Но как обычно,по закону маятников, мы не получим то что хотим прямо сейчас.
Но стоит мне опять пуститься во все тяжкие- сменить пару квартир,загуливать по 3 дня в неделю, ездить автостопом, забывать всех мужчин из моей телефонной книжки,забрать документы из института и в конце концов сменить пространство глобуса.
Вот тогда ты и захочешь быть со мной. но тебе будет нужна жена-умница-кравица-спортсменка-домоседка,а мне уже явно будет не до этого.
Все наши мечты обязательно сбудутся и это прекрасное время называется-"когда уже нахуй ничего не нужно"
воскресенье, 05 декабря 2010
я тут в безопасности,у меня самая спокойная жизнь. Никто из мужчин на улице не может быть тобой, а значит случайный обморок исключен. В этом городе столько всего, что дает мне возможность дышать,жить. Здесь я всегда счастлива.
Но никто не знает что будет когда я встречусь со своим прошлым лицом к лицу. Никто не знает что со мной будет, когда я окунусь в атмосферу "тебя". Там...там все. начиная от моей кровати и запаха порашка,которым моя мама стирает вещи до моста с замками- все будет напоминать о тебе. Каждая улица,каждый дом, все суши-бары. (Благодаря тебе я стала настоящим ценителем суши).Там даже воздух другой с горьковатым запахом тебя...
Я боюсь,что просто вся моя настоящая жизнь сотрется, исчезнет и я останусь наедине со своим прошлым без надежды стать настоящим.
В любом случае пора повзрослеть, я не могу больше бегать от себя, от тебя ,менять пространство глобуса, оставляя после маленькие клочки бумаги с моими извинениями/обвинениями, поэтому я набралась смелости и написала тебе. Встреча назначена на мосту в 6. Не уверена что ты придешь,но все же. Иногда мне кажется,что люди живут в наших сердцах,пока они нас помнят.
Но никто не знает что будет когда я встречусь со своим прошлым лицом к лицу. Никто не знает что со мной будет, когда я окунусь в атмосферу "тебя". Там...там все. начиная от моей кровати и запаха порашка,которым моя мама стирает вещи до моста с замками- все будет напоминать о тебе. Каждая улица,каждый дом, все суши-бары. (Благодаря тебе я стала настоящим ценителем суши).Там даже воздух другой с горьковатым запахом тебя...
Я боюсь,что просто вся моя настоящая жизнь сотрется, исчезнет и я останусь наедине со своим прошлым без надежды стать настоящим.
В любом случае пора повзрослеть, я не могу больше бегать от себя, от тебя ,менять пространство глобуса, оставляя после маленькие клочки бумаги с моими извинениями/обвинениями, поэтому я набралась смелости и написала тебе. Встреча назначена на мосту в 6. Не уверена что ты придешь,но все же. Иногда мне кажется,что люди живут в наших сердцах,пока они нас помнят.
четверг, 25 ноября 2010
Если где-то убыло,значит где-то прибыло.
В китайской гимнастике-цигуне есть такое обределение как сохранен6ие внутреннего баланса,человек всегда к нему стремиться,если тебе жарко или холодно,вернись в то положение,где есть нейтральность.
Даже самые важные вещи как дружба или любовь стремятся к балансу.
Но чтобы новые вещи заняли свое место, старые должны его покинуть, и это зависbт уже не только от тебя. Люди как и вещи покидают нас, и если это взаимно,на их место приходят другие.
Даже дружбе проверено.
Если твое место все еще не занято, значит кто-то из нас,так и не смог его освободить.
В китайской гимнастике-цигуне есть такое обределение как сохранен6ие внутреннего баланса,человек всегда к нему стремиться,если тебе жарко или холодно,вернись в то положение,где есть нейтральность.
Даже самые важные вещи как дружба или любовь стремятся к балансу.
Но чтобы новые вещи заняли свое место, старые должны его покинуть, и это зависbт уже не только от тебя. Люди как и вещи покидают нас, и если это взаимно,на их место приходят другие.
Даже дружбе проверено.
Если твое место все еще не занято, значит кто-то из нас,так и не смог его освободить.
суббота, 20 ноября 2010
я потеряла вкус к жизни.я потеряла вкус к еде.не знаю,что хуже или как это зависит,но это так.....
вся еда мне кажется безумной невкусной,время тратится зря, я не выхожу из депресий месяц или больше,у вссех все хорошо,а я как зомби.я чувствую себя бессильной ослабленой,мне хочется лечь на асфальт и умереть,или застыть в районе моего дивана,лечь и лежать сутками и все потому что из менить свою жизнь я не в силах и самой мне не поменяться,я застряла между прошлым и будущим. в настоящем,где нет ничего кроме пустоты и одиночества. нет даже жалости ни к себе ни к людям.
я больше не как та собака,я уже переросла ее,я вообще уже стала такой большой что никто не берет меня к себе,даже бесплатно...
вся еда мне кажется безумной невкусной,время тратится зря, я не выхожу из депресий месяц или больше,у вссех все хорошо,а я как зомби.я чувствую себя бессильной ослабленой,мне хочется лечь на асфальт и умереть,или застыть в районе моего дивана,лечь и лежать сутками и все потому что из менить свою жизнь я не в силах и самой мне не поменяться,я застряла между прошлым и будущим. в настоящем,где нет ничего кроме пустоты и одиночества. нет даже жалости ни к себе ни к людям.
я больше не как та собака,я уже переросла ее,я вообще уже стала такой большой что никто не берет меня к себе,даже бесплатно...
воскресенье, 24 октября 2010
То,что не убивает делает нас сильнее(с)-фраза употребляется слишком часто в наше время. Девушки уже нахватались всего,чтобы быть сильными. о да,я и на работу к 9 и на учебу к 7,и в магазин,и ужин приготовлю, и с друзьями погуляю и на йогу схожу. Да,я сильная, но нужно ли нам быть такими сильными.чтобы как трактор.да еще и красивый... розовый такой гламурный...
Ответ прост-не нужно, мы по прежнему хрупкие существа,милые и нежные, просто уж слишком много раз нас пытались убить. Никто не знал как мне было страшно ни тогда ни сейчас. Я бы с радостью перестала быть сильной,но так уж получилось,что кроме меня некому. Теперь некому.
Из всего могу сказать только одно,с тех пор как Рома 3 недели в коме,я перестала вспоминать человека который меня сделал очень сильной,больше того,я чувствую в себе силы(наконец-то!) и желание быть чьей-то,чтобы наконец перестать быть сильной.
Несколько недель депрессий,тоски и одиночества,привели к тому что я хочу быть с кем-то,по-настоящему,а не за шоколадку. А это значит только одно- спустя год,я разлюбила на все 100%.
Ответ прост-не нужно, мы по прежнему хрупкие существа,милые и нежные, просто уж слишком много раз нас пытались убить. Никто не знал как мне было страшно ни тогда ни сейчас. Я бы с радостью перестала быть сильной,но так уж получилось,что кроме меня некому. Теперь некому.
Из всего могу сказать только одно,с тех пор как Рома 3 недели в коме,я перестала вспоминать человека который меня сделал очень сильной,больше того,я чувствую в себе силы(наконец-то!) и желание быть чьей-то,чтобы наконец перестать быть сильной.
Несколько недель депрессий,тоски и одиночества,привели к тому что я хочу быть с кем-то,по-настоящему,а не за шоколадку. А это значит только одно- спустя год,я разлюбила на все 100%.
вторник, 21 сентября 2010
мне кажется из нас бы получилась очень красивая пара про нас бы писали что мы нашли друг друга и как мы хорошо смотримся,мы ездили на одеды и на работу,за продуктами в Ленту,фоткались ты и я...мы бы были такими мягкими приколистами.
раньше я смотрела на тебя и думала сойду с ума,сейчас нет ты не стал мне меньше нравиться,но я это так хорошо скрываю,даже от себя. мы такие красивые с тобой,я бы ко всем тебя ревновала,я бы излечилась от яхинской болезни...я бы.мы бы,нам бы)))
я улыбаюсь тебе и ты мне-и все.лучше стоять и смотреть со стороны.
раньше я смотрела на тебя и думала сойду с ума,сейчас нет ты не стал мне меньше нравиться,но я это так хорошо скрываю,даже от себя. мы такие красивые с тобой,я бы ко всем тебя ревновала,я бы излечилась от яхинской болезни...я бы.мы бы,нам бы)))
я улыбаюсь тебе и ты мне-и все.лучше стоять и смотреть со стороны.
вторник, 14 сентября 2010
13.09.10 Inna:
я хорошо,успокаиваюсь,забываюсь,готовлюсь к дому,очень много работы,какие -то мальчики которые меня любят.... это все как обычно.
недавно я гуляла с двумя парнями,гоняла на моте...вообщем устала так,что ничего не хочу теперь...только домой и покоя.
в этой хронической суете можно потерять самое главное-себя....
я записалась на йогу,перестала с ними общаться,гуляю со старыми друзьями,хожу под мост,читаю стихи. и очень хочу в уфу.
мне страшно что вроде год прошел,а кажется ничего не поменялось...а на самом деле поменялось.я поменялась,мое отношение к людям,не в лучшую сторону.
людям которых я считала самыми близким,я больше не доверяю...
дом из которого я сбежала,больше всего бы хотела оказаться там сейчас...
любовь,в которую верила,я ее не встречаю больше...
бытовуха,чашки,кружки,я самая сильная,я все знаю,все умею,все могу,но кому это нужно...?
у меня дыра вместо сердца,самая настоящая,осталось научиться жить с этой.
и не потерять себя...ты сам-единственное из всех стопроцентных верований и устоев.
видишь я филосов....
а да у нас клевый дождь и я бросила курить.почти=)
я хорошо,успокаиваюсь,забываюсь,готовлюсь к дому,очень много работы,какие -то мальчики которые меня любят.... это все как обычно.
недавно я гуляла с двумя парнями,гоняла на моте...вообщем устала так,что ничего не хочу теперь...только домой и покоя.
в этой хронической суете можно потерять самое главное-себя....
я записалась на йогу,перестала с ними общаться,гуляю со старыми друзьями,хожу под мост,читаю стихи. и очень хочу в уфу.
мне страшно что вроде год прошел,а кажется ничего не поменялось...а на самом деле поменялось.я поменялась,мое отношение к людям,не в лучшую сторону.
людям которых я считала самыми близким,я больше не доверяю...
дом из которого я сбежала,больше всего бы хотела оказаться там сейчас...
любовь,в которую верила,я ее не встречаю больше...
бытовуха,чашки,кружки,я самая сильная,я все знаю,все умею,все могу,но кому это нужно...?
у меня дыра вместо сердца,самая настоящая,осталось научиться жить с этой.
и не потерять себя...ты сам-единственное из всех стопроцентных верований и устоев.
видишь я филосов....
а да у нас клевый дождь и я бросила курить.почти=)
суббота, 24 июля 2010
Позади Турция,пара неудачных романов, аномальная питерская жара,настоящая дружба....
не знаю что дальше,кто дальше ))
мы теперь живем втроем.я бы сказала я теперь живу одна ,может оно и к лучшему. в 5 утра я приняла решение выйти замуж и уехать из этой страны.меня тут больше никто не держит...
а еще очень скучаю по маме, и с каждым днем понимаю как она была права,сказав,что никому ты не будешь нужна кроме семьи,что люди которых ты считаешь своими друзьями кинут тебя и не помогут,что доверять никому нельзя,особенно близким.
вообще никому....
печально это,но у меня сработал рефлекс отмирания.
яхин научил меня одному-ты сначала борешься,потом тебе очень больно,а потом щелчок и все,легкая печаль,но улыбнувшись ты идешь дальше.... так рушатся устои времени,стираются воспоминания,теряются люди.
не знаю что дальше,кто дальше ))
мы теперь живем втроем.я бы сказала я теперь живу одна ,может оно и к лучшему. в 5 утра я приняла решение выйти замуж и уехать из этой страны.меня тут больше никто не держит...
а еще очень скучаю по маме, и с каждым днем понимаю как она была права,сказав,что никому ты не будешь нужна кроме семьи,что люди которых ты считаешь своими друзьями кинут тебя и не помогут,что доверять никому нельзя,особенно близким.
вообще никому....
печально это,но у меня сработал рефлекс отмирания.
яхин научил меня одному-ты сначала борешься,потом тебе очень больно,а потом щелчок и все,легкая печаль,но улыбнувшись ты идешь дальше.... так рушатся устои времени,стираются воспоминания,теряются люди.
четверг, 29 апреля 2010
Так странно теперь жить без этого разрывающего чувства.
Так странно не переживать как он там и что скоро поезд и 2000 гребанных км.
Так странно скучать не по человеку,а по воспоминаниям о нем.
Я скучаю по тем чувствам,теперь то я ничего такого не ощущаю,уже давно-не люблю,не скучаю,не жду никого...
Прошел год с тех прекрасных дней,когда я бросила вызов судьбе и проиграла. Врядли я вспомню день когда я уезжала из Питера "насовсем",или вернулась,боль,разочарования,обиды-в прошлом.,их я забыла.
А вот мой первый приезд год назад. Я была счастлива как никогда целую неделю,это я буду помнить по крайней мере в этом мае...
Конец эпохи. Я получила практически все что хотела.
Нет в живых моей собаки, телефон украли,фотки стер вирус и пьяные программеры,нет прежней работы,паспорт будет питерский,новая прическа,живу прямо на Москоском проспекте в отдельной квартире,получила книгу от любимой писательницы,через 3 недели улетаю на море.
Судьба или кто-то сам стер мое прошлое.
Конец той эпохи,не осталось ничего кроме воспоминаний,слухов о моей ориентации, и статуса самопальной порно-звезды.
Впервые за последние полгода я включаю джаз и отключаю разум. Мое сердце помнит, эта такая сердечная память.
Я помню тот самый вечер 2 мая,джаз,виски,твой дом... Все так мило,но это кино закончено. А вместе с тем и вся моя прежняя жизнь.
В 20 я вдруг поняла,что все что было до этого-все не то и не так.что пора начинать жить по-настоящему. Другой век, другие люди, другая музыка, никакой Уфы,никакого джаза,никакого виски, никакой придуманной любви,и уж точно никакой боли.
Так странно не переживать как он там и что скоро поезд и 2000 гребанных км.
Так странно скучать не по человеку,а по воспоминаниям о нем.
Я скучаю по тем чувствам,теперь то я ничего такого не ощущаю,уже давно-не люблю,не скучаю,не жду никого...
Прошел год с тех прекрасных дней,когда я бросила вызов судьбе и проиграла. Врядли я вспомню день когда я уезжала из Питера "насовсем",или вернулась,боль,разочарования,обиды-в прошлом.,их я забыла.
А вот мой первый приезд год назад. Я была счастлива как никогда целую неделю,это я буду помнить по крайней мере в этом мае...
Конец эпохи. Я получила практически все что хотела.
Нет в живых моей собаки, телефон украли,фотки стер вирус и пьяные программеры,нет прежней работы,паспорт будет питерский,новая прическа,живу прямо на Москоском проспекте в отдельной квартире,получила книгу от любимой писательницы,через 3 недели улетаю на море.
Судьба или кто-то сам стер мое прошлое.
Конец той эпохи,не осталось ничего кроме воспоминаний,слухов о моей ориентации, и статуса самопальной порно-звезды.
Впервые за последние полгода я включаю джаз и отключаю разум. Мое сердце помнит, эта такая сердечная память.
Я помню тот самый вечер 2 мая,джаз,виски,твой дом... Все так мило,но это кино закончено. А вместе с тем и вся моя прежняя жизнь.
В 20 я вдруг поняла,что все что было до этого-все не то и не так.что пора начинать жить по-настоящему. Другой век, другие люди, другая музыка, никакой Уфы,никакого джаза,никакого виски, никакой придуманной любви,и уж точно никакой боли.
я всегда терпимо относилась к геям и лисбияночкам...но только пока они были далеко,на безопасном расстоянии...
вообщем гей-клубы не для меня.пока не для меня)))
хотя трависти-хоу мне понравилось)
вообщем гей-клубы не для меня.пока не для меня)))
хотя трависти-хоу мне понравилось)
воскресенье, 25 апреля 2010
ничего....
а потом ломаем голову почему люди совершают такие хреновые поступки?
а потом ломаем голову почему люди совершают такие хреновые поступки?
понедельник, 05 апреля 2010
самое большое умение которому надо научиться в жизни. это умение есть самый самый вкусный и любимый торт каждый день и понимать что сегодня он особенно прекрасен(c)